Интервью

Западные страховщики и управление финансами – консерватизм, эффективность, здравый смысл Ледовская Анна Валерьевна Заместитель председателя правления по финансам ЗАСО «ЭРГО Русь» до 01.09.2014 г.

Российским страховщикам вскоре предстоит серьезный шаг – переход на международные стандарты финансовой отчетности. Принципы перехода пока не известны. Не завершено и межведомственное согласование по вопросу регулирования структуры активов российских страховщиков. В этих нестабильных условиях страховые компании выстраивают работу своих финансовых подразделений, нередко ориентируясь на западные подходы. Об организации работы финансовых служб и надзора за устойчивостью страховщиков в России и за рубежом рассказывает Анна Ледовская – финансовый директор, член правления ERGO в России.

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Анна Валерьевна, ФСФР обсуждает с Минфином и рынком проект изменений в регулировании активов страховых компаний. Что хотелось бы видеть в итоге этих обсуждений?

С моей точки зрения, с передачей функций страхнадзора Федеральной службе по финансовым рынкам наметились, в целом, позитивные изменения. Наконец-то произошло осознание того, что страхование является частью финансового рынка. Но методы управления банками, хеджинговыми фондами или управляющими компаниями нельзя автоматически распространить на страховщиков.

Сейчас, в процессе обсуждения новых требований к составу активов страховщиков, основное внимание сосредоточено на качестве активов. Для более жесткого контроля качества предполагается даже перевести страховщиков на ежедневную отчетность, по аналогии с банками. Но для страховщиков не менее существенным, чем качество активов, является качество оценки обязательств. И если усилия направить только на контроль активов, то обязательства окажутся недооцененными ровно в той мере, в какой они не смогут быть закрыты качественными активами.

Например, сегодня в покрытие резервов принимается до 45% дебиторской задолженности, но ее качество при этом глубоко не анализируется. О каком ежемесячном или ежедневном закрытии отчетности можно говорить, если актуарную оценку страховых резервов можно провести не чаще раза в квартал? А ведь резервы составляют большую часть пассивов страховщика.

Страховая компания – сложный комплексный объект управления. Попытка добиться предельно прозрачного регулирования только по одной стороне баланса может привести к гораздо более негативным последствиям, чем отсутствие такой прозрачности. Управлять одной стороной баланса нельзя.

И какова должна быть правильная последовательность законотворческих действий?

Не надо изобретать велосипед, на западных рынках уже все отработано. Давайте сначала полностью внедрим требования Solvency I, которые в первую очередь предполагают применение стандартов международной отчётности, а потом можно будет говорить о переходе к исполнению требований Solvency II. При этом не будем забывать, что надзор в страховании требует своей специфической технологии, отличающейся от других сегментов финансового рынка.

Новые требования к капиталу частично отражают принципы Solvency I – определение размера капитала исходя из рисков, находящихся в управлении компании. Однако для того, чтобы нормы Solvency I полностью заработали, необходимо применение международных стандартов при составлении отчётности и использование актуарных оценок страховых обязательств.

Переход на новую идеологию учёта предполагает и качественно иной уровень требований к профессиональной подготовке сотрудников финансовых служб страховых компаний, в первую очередь, актуарных подразделений. Кроме того, для качественного надзора потребуется повысить и требования к уровню спецподготовки сотрудников ФСФР.

По российскому законодательству на бумаге Solvency I есть, но на практике – нет…

Да. Во-первых, нет механизма реализации. Во-вторых, в законодательстве Solvency I отражена с очень большим упрощением и к тому же базируется на оценке активов и обязательств по стандартам РСБУ.

Какие документы надо принять, чтобы создать этот механизм?

Нужен документ, который определит правила и порядок перехода на МСФО. Пока что приказом Минфина о переходе на МСФО установлен только перечень стандартов, которые должны применяться.

Особенность МСФО состоит в том, что они определяют принципы, а не правила. При этом специфика страховой деятельности требует привлечения сложного математического аппарата для оценки основной части обязательств страховой компании, которые являются «условными». А это далеко выходит за рамки «стандартов». Актуарные методы оценки тарифов и резервов настолько сложны, что квалификация применяющего их актуария требует независимого контроля, сертификации. Требует сертификации и применяемое актуариями программное обеспечение. На практике у нас нет ни того, ни другого. Норма о сертификации актуариев была введена в закон, но так и не заработала.

Далее. Актуарии нужны не только в страховых компаниях, но и в аудиторских фирмах, проверяющих страховщиков. В международных аудиторских компаниях актуарии есть, и при проверках страховых компаний они тестируют резервы, проверяют страховщиков на непротиворечивость, состоятельность и устойчивость актуарных оценок. Российские же аудиторы проверяют соответствие резервов нормам приказа Минфина №51н, который устанавливает правила формирования, но не обеспечивает актуарной оценки резервов. Кстати, в страхования жизни уже сейчас рекомендовано применять актуарную оценку резервов, поэтому вопрос сертификации актуариев для этого сегмента важен вдвойне.

ФСФР объявила о готовности бороться с «нарисованными активами» в отчетности страховщиков. Возможно, когда-то подобную проблему решали и в Германии?

Если в Германии такая проблема и существовала, то, полагаю, не на системном уровне, по крайней мере, мне об этом не известно.

Эффективный механизм контроля качества отчётности страховых компаний уже найден: это аудит. Оценка качества активов – это вопрос достоверности отчетности. Например, выявление встречных векселей – это задача и ответственность аудитора. Обнаружив подобные факты, аудитор должен делать замечания к отчету или отказываться подписывать аудиторское заключение.

Но аудитор утверждает отчетность раз в год, что не исключает возможности подкачать активы на соответствующую дату…

Базовые принципы МСФО включают в себя понятия «relevant, reliable, understandable and comparable». То есть отчетность должна быть релевантной, надежной, понятной и сопоставимой. Предположим ситуацию: информация в отчете корректно отражает состояние на отчетную дату, но это состояние, с учетом движения по счетам и изменения состава активов, не соответствует реальному положению дел в компании. В подобных случаях отчетность не отвечает базовым принципам МСФО, и аудитор не вправе ее утверждать.

Роль финансовой отчетности и аудиторского заключения на Западе выше, чем на нашем рынке. Применение МСФО означает подготовку и представление достоверной и прозрачной отчётности, которая может быть основанием для принятия мотивированного решения. Если информация в отчете была некорректной, то принятые на ее основе решения могут быть опротестованы, а финансовые последствия этих решений – могут быть обращены на эмитента либо на аудитора, подтвердившего недостоверную отчётность без оговорок.

И еще один момент. В Германии, как и в России, есть ежегодный обязательный аудит страховщиков, который делается для акционеров. Но помимо него существует еще interim-audit – промежуточные проверки, процедура которых жестко не регламентирована. Такие проверки проводятся в период между годовыми аудиторскими проверками, если в бизнесе юридического лица происходят какие-то масштабные изменения, и если это юридическое лицо хочет обеспечить их правильное отражение в отчетности.

В области финансов Ваша компания работает по документам, утверждаемым в материнской компании ERGO. В чем плюсы и минусы работы финансовой службы страховщика в такой ситуации?

Работа финансовой службы страховой компании не сводится к управлению активами, ее задача – управление финансовым результатом. Основной бизнес страховой компании – не инвестиционная деятельность, а управление страховыми рисками. Безусловно, ограничения в части управления активами, налагаемые нашими акционерами, определенным образом влияют на работу финансовой службы, но в значительно большей степени на нее влияет сам объект управления, то есть риск. Чтобы управлять своим финансовым результатом, страховщик должен эффективно управлять риском, корректно оценивать свои финансовые обязательства, и правильно формировать цену своих страховых услуг.

Есть несколько мнений о том, на чем страховая компания зарабатывает деньги. Одно из них, которое я не разделяю, заключается в том, что страховая компания зарабатывает на инвестировании привлеченных от клиентов денежных средств. Безусловно, деньги клиентов должны работать, но управление инвестициями не является основным бизнесом страховой компании. Это не ключевая компетенция страховщика. Например, в финансовых группах, в состав которых входят страховщики, эти ключевые компетенции разделяются между управляющей и страховой компаниями.

Ограничения, накладываемые нашими акционерами, направлены на реализацию общей стратегии группы, согласно которой страховщик должен быть сосредоточен на своем основном бизнесе. Акционеры не хотят, чтобы в перечне рисков, находящихся в нашем активном управлении, были риски банковской сферы или другие риски финансовых рынков.

Не снижают ли ограничения на инвестиции конкурентоспособность компании?

Наш инвестиционный результат, безусловно, отражается на наших позициях на рынке, особенно в страховании жизни. Но я считаю, что гораздо важнее качество предлагаемой услуги. Качество услуги и управления компанией определяют такие составляющие, как надёжность и клиентоориентированность. Компания с консервативным подходом к управлению активами – надёжна. При этом она может быть весьма клиентоориентированной, предоставляя конкурентоспособную услугу.

Понятно, что продукты накопительного страхования жизни выглядят тем привлекательней, чем более высокая гарантированная доходность по ним установлена. Сегодня ответственные игроки рынка страхования жизни устанавливают достаточно низкую гарантированную доходность, хотя во всех предложениях присутствует опция profit sharing, то есть распределение клиентам дохода, полученного страховщиком сверх нормы гарантированной доходности. Соответственно, клиенты компаний, показавших по итогам года более высокую доходность, получают дополнительный доход. Но размер такого возможного дополнительного дохода – это незначительные в абсолютном выражении суммы даже по крупным договорам. Так что эйфория продавцов в момент объявления фактической нормы доходности – это, в каком-то смысле, результат отсутствия страховой культуры. Ведь накопительное страхование жизни не является альтернативой размещению средств на длительный срок. Это – страховой продукт с элементом инвестирования, и его основная ценность – защита, а не накопление. А значит, и при ограничениях на получение дополнительной доходности, накладываемых акционерами, конкурировать можно – если конкурировать на рынке страховых услуг, а не пытаться соперничать с банковскими продуктами.

В целом же в ограничениях, накладываемых акционерами, я вижу ряд положительных сторон. В первую очередь, мы получаем возможность сосредоточиться на развитии своих ключевых компетенций в области управления страховыми рисками. Во-вторых, эти ограничения сформулированы экспертами в своей сфере. То есть мы бесплатно получаем качественную экспертизу, и эта экспертиза обеспечивает сохранность активов компании при неблагоприятной ситуации на рынке. При этом мы имеем понятное разделение ответственности: если рекомендации оказываются неверными, это ответственность акционеров, а не локального менеджмента.

Отличаются ли принципы, формулируемые акционерами для дочерних компаний ERGO в разных странах?

До известной степени. На общие правила размещения средств и управления активами накладываются страновые риски, хотя базовые принципы – везде одинаковы. На правила размещения для конкретной страны влияет локальное законодательство и состав доступных для приобретения на локальном рынке активов.

На рынке России набор инструментов для долгосрочных инвестиций с необходимым уровнем гарантий очень ограничен. Соответственно, мы не можем обеспечить на 100% соответствие портфеля одному из ключевых требований – duration matching (соответствие активов и обязательств по срокам). И акционеры допускают для нас такое отклонение.

С другой стороны, требование соответствия по валюте является общим для всех стран, включая Россию. Когда на нашем рынке появились активы, номинированные в валюте иностранных государств, мы получили возможность обеспечивать 100%-ное соответствие. И запуск продукта, номинированного в валюте, не проходит без проверки на то, можно ли приобрести соответствующие активы в той же валюте – например, накопительный продукт в йенах мы предложить не можем, поскольку на российском рынке активы в этой валюте широко не представлены.

Другой пример. В компании сейчас принято решение максимально дистанцироваться от рисков банковского сектора. В связи с этим решением, по группе в целом установлены лимиты максимального размещения в краткосрочные депозиты, ведется очень жесткое регулирование того, с какими банками можно сотрудничать.

Как проходила интеграция финансовых служб компаний «ЭРГО Русь» и «ЭРГО Жизнь»? Были ли сложности в части слияния персонала, активов, возможно, изменение состава управляющих компаний? Какой эффект от объединенного управления активами ожидается или уже достигнут?

Это дает синергетический эффект на уровне людей, занимающихся управлением, но не на уровне активов, находящихся в управлении. Два наших юридических лица, имеющие общую материнскую структуру, денежных транзакций между собой не ведут. У каждого свой изолированный портфель активов, которым управляет одна и та же группа специалистов по идентичным принципам. Разница в структуре портфелей предопределена разницей в структуре обязательств – краткосрочные для универсальной компании и долгосрочные у компании по страхованию жизни.

Возможно ли в России приблизиться к размещению в соответствии со сроками договоров страхования жизни (15-20 лет)? У нас же нет таких долгосрочных инструментов.

В России есть долгосрочные инструменты, в частности облигации. Хотя ограниченность предложения, безусловно, ощущается, поэтому стопроцентного соответствия по срокам не получается.

Какие направления вложений предпочтены универсальной компанией в текущем году и чем продиктован такой выбор?

Портфель активов универсальной компании составляют депозиты, вложения в высоконадежные ценные бумаги (облигации, либо российские с госгарантиями, либо иностранные с международным рейтингом не ниже класса, соответствующего уровню удовлетворительной кредитоспособности). В портфеле нет акций, нет муниципальных ценных бумаг, нет облигаций с гарантиями ниже государственных. За счет этого получается, что портфель сформирован даже более консервативно, чем того требуют российские нормативы для страховщиков. Мы не размещаем средства в депозиты банков с суверенным рейтингом ниже ВВ+, и если иногда поступают предложения о встречном бизнесе от банков с более низким рейтингом, каждый раз этот вопрос проходит достаточно сложную систему согласований с материнской компанией. Исключения до определенной степени возможны, но они должны быть хорошо обоснованы. При этом банки без рейтинга не рассматриваются вообще. Даже если банк с недостаточным рейтингом – это дочерний банк в России известного международного банка, все равно запускается процедура дополнительного согласования.

Отдается ли предпочтение международным банкам, с которыми группа ERGO, возможно, работает в других странах?

Нет, имеет значение только рейтинг. У нас есть банк-партнер на уровне группы, но мы с ним пытаемся, скорее, построить страховой бизнес в России, нежели даем этому банку какие-то преференции при размещении наших средств.

И они даже не выдвигают требований по встречному размещению?

Не больше других. С требованиями по размещению в России вообще есть такая закономерность: чем меньше банк, тем жестче у него требования на встречный бизнес. Чем банк больше, тем большее значение для него имеют другие аспекты сотрудничества.

Встречное размещение – это российское изобретение или подобное практикуется и в других странах?

В других странах практикуется работа через свои банки. Если в группу одновременно входят банк и страховая компания, то предполагается, что продукты страховой компании на этапе тестирования, скорее всего, будут продаваться через этот банк. В построении отношений с банками имеют значения базовые интересы.

В России до определенного момента банки вообще не были заинтересованы в реализации страховых услуг, это и есть причина популярности требований по встречному размещению. Конкуренция страховых компаний за возможность работы с банком вела к тому, что банк разговаривал со страховщиками не в терминах качества предоставляемых страховых услуг, а в терминах, понятных банку – объемы размещенных средств и проценты комиссий. В связи с ужесточением банковского регулирования сегодняшний интерес банков к сотрудничеству со страховыми компаниями несколько сместился в сторону скрытых банковских комиссий.

Однако я надеюсь, что банки стремятся сотрудничать со страховщиками или создавать собственных страховщиков в том числе и для того, чтобы расширять линейку предоставляемых финансовых услуг. Так что в целом требование встречного потока или высоких комиссий – это скорее «болезнь роста».

Исчезнет ли это явление по мере того, как рынок покинут мелкие банки и страховщики?

Оно не исчезнет на 100%. Вопрос в том, насколько велик будет его удельный вес. Какое-то количество небольших банков и страховых компаний, кстати, тоже останется.